Война 2010: Украинский фронт - Страница 77

76. Порт Мариуполь

Иногда думаешь, ну ладно там бензиновые «бибипки». Ну сталкиваются, давят кого-ни-подади. Но ведь дорога вот какая узкая, их же целая тусовка, и несутся быстро, сколько могут выжать из своих карданно-взрывных передач. Но вот когда моря вокруг во все концы расплескалось – три четвертых площади геоида – тогда-то как? Как эти большие-пребольшие стотысячетонные массы умудряются пересечься в бесконечности водной плоскости, да еще так, чтобы проломить друг дружку ниже ватерлинии? Просто мазохистов каких-то капитанами назначают не иначе. Да еще и телепатов: надо же как-то им объединить усилия, за десятки морских миль одному другого почувствовать и разогнать танкеры с лайнерами в нужном векторе, чтобы уж наверняка ни как не тормознуть.

Конечно, всяческие архимеды талдычут что тут всего лишь физика. Мол, если два монстра на малую дистанцию в море сошлись, то сразу пиши пропало. Будто, вода между ними, как бы в узкой трубе, ибо суда движутся, а у работника патентной лавки Эйнштейна все относительно, и как следствие, море относительно буравящих судов неподвижно, или суда относительно океана – одна хрень, коя не слаще редьки. Ну, тогда конечно труба, пусть и без нижней стенки. А жидкости, учтите, чем быстрее текут, тем более в оных разряжение, что конечно, где-то там, в сторонке, входит в противоречие с тем, что жидкости несжимаемы априори. В общем, тут разряжение, а с другого боку судов – трубы шириной до африканского побережья, или даже до австралийского. Теперь, ясный пень, где ширше, там медленнее, а где медлительней, там давка по боле. И значит теперь не требуется быть детишками-индиго дабы докумекать, что если в левый борт давит вся вода до Африки, а в правый ничего, то судно с неизбежностью развернет и как впилит в соседа носом. Обычно кораблик поменьше таранит большего, есть такое правило, но не без исключений. В данном ракурсе диспута все вроде ясно-понятно, вот лишь чёртова теорема Гёделя о неполноте не дает уснуть во всезнании. Какого тогда рожна, торпедисты так долго возятся, прежде чем в кого-то попасть? И почему на фото-картинке явно видно, как танкер-заправщик с авианосцем под ручки здорово так, в любовно-шланговом объятии, по воде двадцать миль режут рядышком, и хоть ты тресни, не сталкиваются. Или их надо еще подразогнать, чтобы трубный эффект наконец-то сработал? У кого есть предложения по делу?

Однако то все в дальних просторах морей-океанов. Тот, кто видел порт, тем паче мариупольский, тот должен удивиться, почему здесь не таранят друг дружку сутки напролет? Ведь сутолока несусветная. Тут кран плавучий утягивают буксиром, там баржу с зерном, здесь сухогруз с какими-то дровами, а вот и контейнеровоз разворачивают, подгоняют к пирсу. Теперь ко всему этому еще примастырился тяжелый десантный корабль типа «Саруса-бей», а поблизости американский подарок LCAC, тот самый десантный катер на воздушной подушке что выкатывался намедни на Приморский бульвар, а возможно его близнец, если их в этой акватории пара.

Теперь судим-рядим дальше. Прикиньте, что в этой азовском Вавилоне кто-то из крупненьких действует навыворот. То есть, не только не собирается кого-то обходить, пропускать, сиреной трубить, предупреждая, и флажками махать, мол, дайте проход немедля, а наоборот, решил кое-кого протаранить? Тут уж…

Естественно, у него возникают проблемы. Нет, то, что он их сам ищет – это ясно-понятно. Проблемы в том плане, что если просто что-то таранить, то сложностей никаких. Покуда к чему-нибудь большому рулишь, парочку буксирчиков по дороге сомнешь. Однако вся сложность именно в выборке. Ведь требуется ударно воткнутся именно в турецкое транспортно-десантное судно. Тем не менее, порт Мариуполя не столь велик чтобы уж совсем заблудиться. С высоты капитанского мостика он охватывается взглядом запросто.

Ну а что же силы противодействия?

Позвольте, но что можно противопоставить десятитысячетонной махине движущейся по воде? Мало того, что намерения поначалу совершенно не ясны. Подумаешь, какое-то грузовое судно двинулось с места. Если конечно обратить внимание, что без буксиров, то в общем-то странно. Но в сущности… Это ведь не боевое судно. Но даже если бы боевое? Или, у турок в карауле телепаты, кои сразу ловят враждебно настроенные флюиды? Что делать-то? Разве в акватории стоит линкор, который способен залпом прошить несчастную перечницу «Академика Сулаева», а вторым залпом заставить ее развалиться прямо не сходя с места? Тут ничего такого не наличествует. Если турки чего и опасаются, то только нападения с воздуха. Мало ли, вдруг нокаутированная Россия уже очнулась и запылала жаждой мщения? Но расставленный поблизости, практически поперек Большой Морской улицы, «Хок» совершенно бесполезен в торможении барж. А уж тем более, переносные «Стингеры», ныне в обязаловку наличествующие на каждом турецком корабле. А пулеметы и скорострельные пушки? Они могут осыпать «Академика Андрея Сулаева» своим горохом сколько душе угодно. Такими мелкашками эту громадину не тормознуть.

Так что вся сложность для помощника капитана Александра Кузьминых заключается в проблемах соотношения инерции и опыта. Ему требуется мало того, что удачно отойти от пирса, оборвав по ходу крепящие тросы, а так же шланги все еще, по недавней привычке мирного времени соединяющие его с небольшим речным мазутовозом, явно не вовремя пришедшим из русской реки Дон, для перекачки нетто свои танков, в толстое брюхо «Сулаева», затем, без помощи буксира, совершить поворот почти на девяносто градусов, постараться не сесть на мель посреди акватории порта, затем снова несколько довернуть, и вот уже из этого положения успеть хоть чуточку разогнаться и воткнуться в «Карамурсел-бей». Здесь наличествует неприятная возможность не попасть в турецкий десантный корабль, а впилить в пирс, можно сказать, точнехонько в один их портовых маяков.