Война 2010: Украинский фронт - Страница 64

– Только ты уж, Данила, диалектики-то свои попридержи для других случаев, – предупредил его Маркиз, и подмигнул. Понимающе так подмигнул, прям таки на равных, как в настоящем демократическом гражданском обществе.

Тогда Данила спросил, пользуясь случаем:

– Слушай, Маркиз, а куда ж их потом?

– Это пусть турки сами решают, – оскалился Маркиз, имеющий кличу сокращение от «Маркиз-де-Сад», за любовь к неким проделкам ночного характера. – Нам, то бишь тебе, Данило, – просто направить их куда следует, получить – правда, это уже не на твоем уровне – за каждую «голову», а уж где их там будут пользовать, то нам по фене. Путь хоть в Чечню перепродают, нам-то что?

– Да уж, чем дальше, тем лучше, – приторно хохотнул Данило. Дело ему нравилось.

63. Станция наведения

Станция наведения ракет С-125 представляла из себя генетического уродца. По крайней мере, подобное мнение складывалось у любого стороннего наблюдателя впервые столкнувшегося с таким чудом. Глядя на этот радиолокатор, думалось, будто его склепали по пьяной лавочке какие-нибудь сумасшедшие сварщики-водопроводчики. Антенный пост УНВ мог вполне претендовать на почетное призовое место где-нибудь на выставке абстрактного искусства. На фоне, всегда поражающей своим видовым совершенством и мощной красотой, советской военной техники это произведение раннего постмодернизма действительно смотрелось пришлым мутантом. Оно гораздо больше вписывалось во множество несуразного скопища железа, в кое входил американский «Хок», или какая-нибудь английская «Рапира». Из других областей военной коллекции в это множество попадали некоторые фашистские самоходки и танки, создающие впечатления, что их сотворила велосипедная мастерская, на коей срочным образом произвели конверсию с обратным знаком. Даже принципиально более древний радар «семьдесят пятого» сравнительно с УНВ мог восхищать своей простой рациональностью в размещении и форме антенн. Самое интересное, что на всем С-125 уродство коснулось именно антенн, а все прочие органы комплекса были приятны глазу. Например, боевые ракеты, размещенные на пусковой по четыре в ряд, гляделись просто-таки солдатами-молодцами. Вернее, матросиками-молодцами, ибо вообще-то это чудо пиротехники явилось в ЗРВ именно как детище КБ работающих на ВМФ. Морская выправка чувствовалась в комплексе ближнего действия до сих пор. Вот только давешний антенный пост вносил в общую картину дискомфортную неустроенность, рушащую прелесть гармонии. И очень правильно, что УНВ всегда прятали за обваловками. Тогда он представлялся миру только половинчатым уродом, ибо его нелепое, торчащее куриными ножками под домиком Бабы-Яги основание, с ужасом приставных лестниц и аварийной опрокинутостью смотровых площадок, скрывалось преградами. Так что не соображающий в деле любопытный, мог лицезреть только саму локационную станцию.

Не имея специальной аппаратуры, он не мог видеть не только колесное убожество основания, но и саму работу локатора. Нет, как раз его спорадические дерганья и опрокиды, а также трясучку секторного сканирования можно было наблюдать визуально. Однако сам электромагнитный луч, выписывающий узоры в далеком пространстве, наблюдать не было дано никому. Все эти диаграммы направленности, хорошо смотрящиеся в ватмане, представляли из себя чистую абстракцию. В самом деле, никто не мог наблюдать эти лепестки локационных полей со стороны; максимум что получалось – измерять напряженность поля в тех или иных точках пространства. И в общем-то даже таким Макаром получить расширяющуюся калачом форму диаграммы направленности никогда бы не вышло. Так что эта удлиненность колбас приемных и передающих локаторов выводилась только лишь из математики и тригонометрии загибов плоскостей отражателей. Зато как красиво она смотрелась и как виртуозно объясняла исходные нелепости наблюдаемой формы железных конструкций.

Например, как запросто наклонная, сорокапятиградусная по отношению к горизонту, угловатость передающих модулей смогла расщепить проблему засветки экрана при слежении за маловысотной целью: именно то, что доводит до белого каления офицеров наведения «семьдесят пятого». Как прелестно в этой же, визуально наблюдаемой антенной раздельности на два вроде бы независимых элемента разрешена задача запитки всего двадцатишестиволноводного тракта единичным магнетроном. Разбираясь в этих сложностях, получалось переносить красоту результата на исходное нагромождение выкрашенного зеленью железа. (Лишь иногда такое получается в антропогенной адекватности, когда сквозь призму понимания вдруг видится удивительная красота во внешне непритязательном человеке; но здесь сильно сопротивляется биологическая механика инстинкта продолжения рода, так что достичь окончательной слитности не выходит). В тоже время назвать все эти эманации локаторов оторванной от жизни абстракцией никак не получается. Видите ли, излучение реально. Оно отражается от препятствий, ловится приемником и своей преобразованной, многократно усиленной и переведенной в зеленоватость свечения сущностью видится нашим собственным глазным рецептором.

Вот сейчас эти натренированные в узкой специализации извлечения сущностей из абстракций рецепторы наткнулись на отметку цели.

– Вижу цель! – переосмыслив визуальное наблюдение в артикуляционный код, сообщим командир инструкторской группы капитан Логачев, выполняющий обязанности стреляющего. Вообще-то его наблюдения никак не могло относиться к волноводным завихрениям возвышающегося рядом с кабиной УНК локатора УНВ. Ибо антенный пост «сто двадцать пятого» не работал покуда на излучение, так что окружающую реальность в радиодиапазоне Виктор Степанович отслеживал по размещенному перед его лицом индикатору станции развертки и целеуказания – СРЦ. Тот же, в свою очередь, мог считаться только пуповиной пристегнутой к размещенному на приличной дистанции от С-125 радару марки П-18. Можно констатировать, что в данном случае кабина П-18 выполняла роль стоящего на стреме наблюдателя, а ударный комплекс играл роль затаившегося за выступом мужичка с дубиной. Они оба ждали беспечного прохожего, или непутевого грабителя.