Война 2010: Украинский фронт - Страница 137

137

Будут теперь знать сволочи, резюмировал он зачем-то. Да и вообще, их ведь еще и ракеты впечатлили. Разумеется, было бы куда интереснее если бы какой-нибудь… – ну хотя бы «А-десятый» – завалили прямо над трассой. Тогда бы «да»! Но в конце-концов, он служил не на какой-нибудь, лилипутской дальности поражения, «Осе», а на самом-самом крутом комплексе. По крайней мере, в пределах «Нэньки-Украины». За москалями, с их «Триумфом» и «четырёхсоткой», не угнаться.

Однако темнота была действительно, хоть глаз выколи. Где-то метров за восемьсот, или километром далее, возле дороги, стояла пара замеченных ранее, еще в полумраке, танков. Что-то у них там подсвечивало, то ли прожектор, то ли просто фара. На самом же зенитно-ракетном объекте ввели нешуточную светомаскировку. Нигде не сияло ни огонька. Группа дивизионов вела настоящую, нешуточную войну. Зря он оставил ребят в такое время. Но кто ж знал, что все будет так взаправду? Придется, пересилить себя, извиниться перед майором, а потом и перед полковником.

Анатолий Матвиенко споткнулся. Это случилось уже не в первый раз. Надо было шагать осторожней. Не хватало еще воткнуться носом в колючую проволоку и оцарапать фэйс. Кто потом поверит, что тот гражданский (он намеревался при случае поведать историю братьям-офицерам) не расквасил ему лицо? То есть, грядущие слушатели могут перевернуть его россказни вверх тормашками. Лейтенант хмыкнул, почти в голос и в этот же момент снова споткнулся. Но ни ругнуться, ни сделать что-либо еще он более не успел. Какая-то нечеловеческая сила подсекла его снизу, и тут же охватила с боков. Анатолий хотел заорать, крикнуть, что мол: «Идиоты, это же я Матвиенко!», но что-то странно пахнущее, твердое и мягкое одновременно, зажало ему рот, чуть не порвало губы, и заставило обратиться в статику челюсть. Затем он грохнулся вниз, и молча охнул от тяжести удара: похоже, грудная клетка треснула. Но пережить ощущения последовательно не получалось – здесь действовал компьютер будущего – параллельный процессор. Что-то странно прохладное весьма больно вдавилось прямиком в правый висок. Стало очень-очень холодно – водопад чувств-переживаний бросился из водохранилища вниз, грозя выдрать турбину переносимости эмоций из фундамента напрочь.

141. Колонии, налоги и дядечка-вышибала с пропеллером

– А что ж правительство-то, избранники народные, а Михаил Юрьевич? – включил секторное сканирование просветительной беседы Корташов.

– Хитро-мудрёная депутатская клика и президент любимый со всею ратью? – уточнил азимутальное целеуказание, пришедший проведать товарища в кабину К-2, Бубякин.

– Да. Чего они-то мямлят? – отдал на ручное сопровождение командир второго дивизиона.

– А я вот как-то и не сомневался, – определился с параметром командир группы дивизионов.

– В смысле? – уточнил дальность до цели подполковник.

– А в прямом смысле, Владимир Иванович, – ответил полковник и окончательно отдал диспут на автосопровождение. – Из кого они набраны, эти избранники? Впрочем, даже не это важно. Карл Маркс был тоже не из рабочих, однако интересы их выразил предельно научно и на все века. Так что главное не в происхождении элиты, хотя серьезная корреляция зависимости наличествует. Главное… Вот все эти годы на чьей стороне была наша родимая элита? Независимо от слайд-шоу со сменой лиц, она всегда и всюду была на стороне рынка. То есть, хорошо от этого бескомпромиссного рынка народу или так себе, ее абсолютно не интересовало. Вот обязан паровоз ехать и все тут. Может, кому-то ехать не хочется, тошнит от тряски, да и здесь неплохо, поезд все едино разгоняется. И кстати, неважно куда, и даже не имеет значения, имеются ли под ним рельсы со шпалами, и наличествует ли впереди непроходимая топь. Курс проложен в тумане, или точнее туман напущен сознательно, дабы скрыть закрашенную неровностями цель.

– А что цель-то?

– Цель, понятно и ежику, одна – желания жить лучше… точнее, хапать более чем другие. Желательно вообще всё, а другие – как хотят.

– Ну, так…

– Что «ну, так», Володя? – включил подавление помех полковник Бубякин. – В плане улучшения жизни всегда наличествуют всего два пути. Первый – очень трудный. Не жалея живота своего, строить счастье – да хотя бы уменьшение несчастья – для всех. Слабому протяни руку, от себя оторви, но помоги будущему – в частности детям – они наследники человеческой цивилизации, и вот так, потихоньку, полегоньку, но выправь вектор слепой эволюции в нужную «сторинку». Это – есть путь человека. Но слишком он тяжек, а жизнь – коротка. И вот тогда есть путь зверя. Хапни больше у ближних! Неплохо бы и у дальних, но тут мы – великие арии-украинцы – в проигрыше изначально. Колоний у нас «нэмае»! Не обзавелись в прошлом. Да и куда нам было, если сами, сколько веков, то под турками, то под Речью Посполитой, то… Ну сейчас, понятно, под кем.

– Слушай, полковник, ё моё! Такую ты мне элементарщину пропагандируешь, что просто…

– Какой был вопрос, такой и ответ, – осуществил отсройку от шумовой помехи командир группы. – Тебе что, разложить по полочкам, что есть колониальная политика? Так опять скажешь, элементарщину пропагандирую. Вот лучше, всего один пример. Угадай, пан подполковник, кто из великих держав легче всего перенес Великую Депрессию?

– Я так понимаю, имеется в виду тридцать второй год? – подкрутил фокусировочку Корташов.

– Само собой, Владимир Иванович, само собой.

– Ну-т так… В Штатах вроде как бизнесмены из окон толпами выпадали, как я слышал. Германия? Так там, Гитлер вроде вот-вот. Значит, ничего веселого. Да и Версаль. Франция, что ли?

137